Последнее слово, произнесенное В.А.Новиковым на заседании Рязанского районного суда 9 апреля 1999 г.

Уважаемый суд! Время, проведенное в тюрьме, не прошло для меня бесследно, оно позволило конкретизировать и утвердить многие мои жизненные ориентиры. Поэтому с убежденностью могу сказать: если есть такие люди, которые меня зло ненавидят, значит я не зря живу. Потому что ненавидеть могут только те, кто ни на что более, кроме ненависти, с жизни не способен и ненавидит тех, кто слепит их своим созидательным примером.
Моя мама в своем предсмертном письме, отправленном в тюрьму накануне своего расстрела, написала такие слова: "Сынок, прошу поверить, что и на нашей улице наступит праздник". Эти слова стали для меня материнским заветом. Своей дальнейшей жизнью я выполню этот завет, и она будет наполнена созиданием и добром, как хотела того мама, ради чего они и погибла. Именно поэтому моя жизнь станет достойной ее завета, вопреки всей ненависти, окружающей сейчас меня, вопреки разрушительной силе, которую несет эта ненависть.
Действительно, время показало, что клевета и злословие в состоянии подорвать добрую славу человека, но они никогда не смогут изменить его настоящего характера. Все это время, в дни своей скорби и разочарований я остаюсь таким же, как и во время благополучия. Таким и останусь всегда.
Я больше не стану ни здесь, ни где-либо еще оправдываться, так как это не меняет сути вещей. Я не святой, я человек, я допускаю ошибки, но всегда верил, верю и буду верить в святость человеческой порядочности и добродетели, в их силу и власть.
Камень, со злобой бросаемый в тебя, может вызывать только жалость к тем, кто не может в жизни найти другого пути, у кого нет светлых помыслов, кто ненавистью ожесточает и сжигает свое сердце, кто пытается суть зла увидеть в других, радуясь их страданиям и боли, не зная при этом настоящего счастья, которое возможно испытать только чистым сердцем.
Добрый, светлый человек никогда не отзовется со злом о других, даже о плохих недостойных, не заклеймит и не осудит их, в чьих-то глазах. Каждый способен судить только по подобию своему, по той сути, которую собою представляет. Зло всегда громко о себе заявляет и его легко можно распознать по крику или по лести, по посулам или неприязни, вызываемой им. Добро тихо и безмолвно, не имеет напора и вероломства, но оно все равно сильнее, потому что обладает только созидательной силой, а зло не только обличает и судит, но разрушает и убивает. Иного ему не дано.
В послании к римлянам Святой Апостол Павел пишет: "Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же (судом), каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь тоже". (Рим.2:1)
Добро и зло, созидание и разрушение, Бог и дьявол -- иного не существует, это реальность нашего бытия, это выбор, который должен делать каждый из нас и от которого зависит наша жизнь, ее духовное и нравственное наполнение. Другого выбора человеку не дано.
Очень жаль, что человек часто не способен отличить зерен от плевел и порою воспринимает за истину то, что слышит, что проще воспринять, то, что оправдывает или восхваляет его, и это тогда затмевает глаза. Слепит и опустошает душу, делая человека рекрутом дьявола.
Тюрьма -- далеко не самое страшное в жизни. Главное -- не потерять душу, не отчаиваться ни при каких обстоятельствах, иметь праведную цель и стремиться к ее достижению. Тюрьма -- не слом моей жизни, а, по-видимому, трудная неизбежность, которую обязательно перешагну достойно и, в конечном итоге, смогу победить в достижении своей цели. То, ради чего до сих пор жил, я продолжаю жить и буду жить всегда, даже если придется вернуться на пепелище. Сад, уникальный, единственный с своем роде сад, в Алтухове будет! Но будет он лучше, чем помышлял его раньше.
Рано радуются невежды, -- пусть они знают и пусть добрые люди тоже знают, после случившегося Алтухово стало для меня кровью мамы святым местом, моим кровным делом, делом всей моей будущей жизни. И если кто-то продолжает надеяться, что, неправедно осудив меня, можно радоваться, беснуясь, то скажу им -- глупы и не понимают они, что злом своим и ненавистью благих дел не сделают и сами счастливы этим не будут. А я знаю, ради чего жил, как и мама моя знала и поддерживала меня, знаю свою правоту в этом. Правда восторжествует -- и время ее проявит, и сад во имя светлой памяти мамы будет из года в год цвести и приносить плоды не только мне, но и людям; и будет он существовать и на их благо, радуя не только мой глаз, но и глаза добрых людей. А тем, кто живет злым помыслом, злорадством, ненавиствованием, тем, кто сам ни на что не способен, а может только злословить, разрушать, убивать и грабить -- им не я судья и мститель, им Бог судья. Мне искренне жаль таких людей, ведь они убоги и несчастны без Бога.
Верю, время сделает свои оценки, и многим, очень многим стыдно станет за слова и поступки, сказанные и сделанные, за то, что благодаря этому потаканию стало возможным, когда на нашей земле хладнокровно и безжалостно под прикрытием правоохранительных властей и, следовательно, при их соучастии, расстреливают старых матерей. Но и это не останавливает их и не служит им в дальнейшем уроком, а некоторые, в том числе и прокуратура, пытаются такую ситуацию использовать, отстаивая свои призрачные, корпоративные интересы.
Если бы не гибель мамы, мне намного легче было бы сейчас. Не в тюрьме трагедия, к этому был готов, да и ко всему худшему был готов, потому что сильным человеком себя считаю. Мой характер, мою волю ничем сломить нельзя, только если убить. Но то, что у нечисти и ей покровительствующих, поднимается рука не только на мою свободу, на меня, но и на жизнь моей престарелой мамы -- этого я никогда не мог предположить, это не уменьшается в сознании и сейчас. Они знали и знают, мама -- самое у меня светлое, самое святое, самое бесценное в моей жизни.
Сегодня я обязан выстоять, обязан сделать все, чтобы мамина гибель не оказалась напрасной, и все ее мечты за своего сына стали реальностью и обязательно сбылись. Только такую великую цену я никогда не смогу себе простить, не смогу из-за вины перед ней, потому что не смог защитить, оградить, сохранить перед нечистью, отвести от нее этот дьявольский выстрел, потому что погибла она за меня, за благополучие своего сына. Душа моя до последних дней моих останется залитой маминой кровью и моими слезами.
Они были уверены, расстреляв мою маму, они смогут подкосить и сломить меня. Они просчитались. Со смертью мамы, сила ее материнского духа и всей материнской любви перешла в меня, сделав сильнее и стократ несгибаемее. Расстреляв мою маму, они расстреляли и мою душу, которая всегда была единой с моей мамой. Но душа бессмертна, а сила моего духа от Бога. Кровью мамы они обесчестили себя, придали мне сил и решительности, и уверенности в себе, а сами убийцы и их покровители поставили себя вне закона и прежде всего перед Богом и людьми. Страшно, что многие в это не верят, иначе бы не было столько в мире зла.
Уважаемый суд, вы видели мое Алтухово! И если сегодня там правит дьявол, если там сейчас посеяны смерть, ужас, разруха, страх, если там сейчас ненависть и радость бесов, то это пока меня там нет. Завтра Алтухово станет райским уголком, даже если ими будет разрушено все -- я все готов восстановить из пепла. Я знаю -- так будет! Кровь мамы, пролитая в Алтухове, не окажется напрасной, как бы невыносимо горько от этого не было. Сад -- дело моей жизни теперь.
Я благодарен судьбе, что, многое дав мне и многому научив меня, она в то же время не озлобила и не очерствила моей души, несмотря ни на что пережитое. Мне очень тяжело от скорби. В глазах постоянно стоит образ моей любимой, живой мамы. Мне невозможно, я не хочу представлять ее мертвой! Не могу!!! Только тюремные стены не позволяют плакать, но, ложась спать, слезы часто льются из глаз. Но я выстою!!!
В тюрьме отношение ко мне нормальное, и большинство сокамерников не могут понять, что я тут делаю, некоторые говорят -- не видели здесь еще таких. Я отвечаю им, если не избежал этой участи, значит в этом есть смысл.
Да, многое в жизни не понятно, но во всем есть смысл, значение и знамение, а поэтому к судьбе надо относиться должным образом, не укоряя ее, а благодаря за возможности совершенствоваться, становиться чище и добрее. Другое восприятие горя только губит, унижает и озлобляет нас. Великое счастье, если удается избежать этого, оказываясь на гребне волн своей судьбы, а не под ними. Великое счастье, видя и зная слабость других, уметь их прощать, показывая собственным примером возможность жить и поступать иначе.
Уважаемый суд, благодарю за внимание! Хочу, чтобы вы знали, при любом исходе этого процесса я благодарен вам за ваше участие в моей судьбе.

Прокурору Рязанской области
ЧТО ЖЕ ВЫ МОЛЧИТЕ, ГОСПОДА ПРОКУРОРЫ?
Более шести месяцев я занимаюсь журналистским расследованием дела, связанным с судом над фермером-садоводом Вячеславом Анатольевичем Новиковым, убийством его матери Нины Борисовны и разграблением фермерского хозяйства за те полтора года, которые В.А.Новиков провел за решеткой.
Чем глубже я вникаю в дело В.А.Новикова, тем больше поражаюсь безнравственностью наших правоохранительных органов и судов, их преступным безразличием к судьбе человека.
Но дело не только в этом! Выявленные мною факты позволяют строить версию о прямой заинтересованности правоохранительных органов и суда в том, чтобы упрятать В.А.Новикова за решетку, оставить его имущество без охраны и тем самым создать условия для его разграбления.
Надо учитывать при этом, что арест Вячеслава состоялся глубокой осенью, когда все дачники покинули Алтухово, и Новиковы (Вячеслав и его мать Нина Борисовна) остались в деревне одни. До ближайшего населенного пункта -- 2 километра.
Пройдем по "цепочке" печальных событий, относящихся к той трагической осени. Вячеслав был арестован 25 октября 1997 года. Через шесть дней, 31 октября, была зверски убита его мать. Труп ее был обнаружен в начале ноября. Тогда же в доме, где была убиты Нина Борисовна, был выявлен факт кражи домашних вещей.
Одного этого было более чем достаточно, чтобы милиция озаботилась сохранностью имущества, оставшегося без присмотра. Ничего подобного не произошло. Милиция не обратила внимания на случившееся.
А ведь в доме Новиковых, на территории их хозяйства находилась не какая-нибудь мелочевка, а дорогая бытовая техника, два автомобиля, два трактора, электросварочный аппарат, химические удобрения. За оградой дома шумел уникальный грушевый сад, раскинувшийся на пяти гектарах.
Вячеслав, арестованный, как было сказано, 25 октября, в ноябре, после убийства матери, был выпущен на свободу. Однако 18 декабря того же 1997 года определением Рязанского районного суда (судья И.А.Кудинова) был снова взят под стражу.
Казалось бы, уж теперь-то вопрос об охране имущества фермера будет отрегулирован, но как ни странно в определении суда об охране фермерского имущества не сказано ни слова.
В окончательном приговоре районного суда от 26 декабря 1997 года И.А.Кудинова как бы "исправила" ошибку, допущенную ею 18 декабря. Приговором суда на Рязанский районный отдел милиции была возложена обязанность охраны имущества В.А.Новикова.
Возложена-то, возложена, только возложение это осталось на бумаге. До милиции оно не было доведено.
Вот ведь как ловко получается. И.А.Кудинова и себя как бы реабилитировала, и милицию от ответственности за сохранность имущества фермера освободила.
Как это надо понимать? Что это? Юридическая безграмотность Кудиновой? Халатность? Или умысел, обеспечивший доступ к чужому добру?
Результат действий Кудиновой печален. Все, что можно было украсть из имущества В.А.Новикова, украдено. Даже миски-ложки похищены, не говоря уж о таких вещах, как автомобили, тракторы, электросварочный аппарат, химические удобрения, плодоносящие груши (в саду было выкопано 55 взрослых редких груш). Вывозили машинами.
Кто вывозил? Предполагаю, что это были не только рядовые, банальные ворюги, но и те, кто призван был охранять имущество В.А.Новикова.
Я бы никогда не посмел так подумать, если бы не одно обстоятельство. Одно из судебных заседаний районного суда проходило по месту жительства В.А.Новикова. Было это в сентябре 1998 года. К тому времени вся техника с территории фермерского хозяйства была угнана, домашняя утварь (мебель, телевизор, холодильник) украдены.
Работники суда, прокуратуры, милиции видели все это своими глазами.
Обо всем увиденном Вячеслав написал в областную прокуратуру. Областная прокуратура направила заявление В.А. в районную прокуратуру. В конечном счете, проверка заявления Вячеслава, находившегося в тюрьме, была поручена участковому инспектору милиции В.С.Баздыреву.
Участковый инспектор составил документ поистине удивительный. Если участники судебного заседания увидели всюду следы разграбления (от автомобиля УАЗ осталась, например, только рама), то В.С.Баздырев "увидел", что вся сельскохозяйственная техника, принадлежавшая В.А.Новикову, находится на своих местах, "порядок в доме остался прежним".
Отсюда вывод В.С.Баздырева: факты, указанные в заявлении В.А.Новикова, "не нашли своего подтверждения". В возбуждении уголовного дела, о чем просил Вячеслав, было отказано.
Возникает вопрос: чьими глазами смотрел на все происшедшее В.С.Баздырев? Своими или чужими? Кто водил его рукой при составлении документа, противоречащего очевидным фактам?
Тот же вопрос возникает при чтении документа, вышедшего из-под пера другого участкового инспектора Рязанского РОВД В.И.Васильева. Этот инспектор тоже "проверял" заявление В.А.Новикова по факту разграбления его хозяйства. С той только разницей, что Баздырев составлял свой "документ" в сентябре 1998 года, а Васильев -- в апреле 1999 года. Содержание того и другого документа одинаково. "В ходе проведения осмотра дома, -- пишет В.И.Васильев, -- и земельного участка, принадлежавшего Новикову В.А., установлено, что сельскохозяйственная техника находится на своих местах, факт похищения автомобиля "Нива" не нашел своего подтверждения, что подтверждают соседи Новикова В.А.Макаров и В.И.Комаров".
На основании сказанного Васильев делает тот же вывод, что и Баздырев: в возбуждении уголовного дела отказать.
Иными словами, работники районного отдела милиции упорно и настойчиво убеждают нас в том, что никаких краж в фермерском хозяйстве В.А.Новикова не было, а раз не было краж -- значит, не было и воров. А раз не было воров, то искать не кого.
Милиция никого и не ищет. Дело приостановлено. А это как надо понимать? Банальное нежелание милиционеров работать? Или боязнь заниматься розыскной работой в этом направлении: вдруг среди расхитителей имущества В.А.Новикова найдешь людей, которых не надо находить? Уволят с работы.
В этой связи небезынтересно будет рассказать читателям об истории выписки В.А.Новикова из его московской квартиры. Дело в том, что Новиковы (мать и сын) -- москвичи, и прописаны они были в столице.
Выйдя из тюрьмы, Вячеслав обнаружил, что украдены, не только вещи и техника, но и все документы. В.А.Новиков решил в первую очередь восстановить паспорт. Обратился в домоуправление по месту прописки. И тут выяснилось, что Вячеслав из московской квартиры выписан. А кто же прописан? Прописана, а, следовательно, владелицей московской квартиры числилась давно убитая мать Вячеслава.
-- Как же такое могло случиться, кто выписал меня из квартиры? -- спросил Вячеслав. Работники домоуправления развели руками: те, кто тебя выписывал давно уволились, но думаем, что без вмешательства рязанской милиции тут не обошлось. (Господин прокурор, преступники на свободе, сколько человек они еще убьют?)
Значит, кто-то тянул свои жадные руки не только к фермерскому хозяйству В.А.Новикова, но и к его московской квартире.

Но мешала мама Вячеслава -- Нина Борисовна. Она была помехой на пути овладения фермерским хозяйством и московской квартирой. И, возможно, именно поэтому ее убили через шесть дней после ареста сына.
Стреляя из обреза, бандиты попали в голову Нины Борисовны и одновременно в сердце Вячеслава. Мы не раз писали о том, как мученическая смерть матери потрясла Вячеслава.
В дополнение к уже сказанному об этом горьком факте приведу слова судьи рязанского районного суда Людмилы Борисовны Гореловой: "На Вячеслава было больно смотреть, он был близок к помешательству".
На это убийцы Нины Борисовны, возможно, и рассчитывали в первую очередь: выбить Вячеслава из колеи, раздавить его морально, довести до "психушки". В конечном счете, объявить Вячеслава недееспособным. И тогда путь к уникальному саду (специалисты утверждают, что подобного сада нет в России) был бы свободен. Его можно было бы купить за бесценок. Покупателем могло стать любое подставное лицо.
О том, что такое было возможно, свидетельствует тот факт, что среди ответственных работников Рязанской районной прокуратуры есть "любители" скупать в колхозах за бесценок земельные участки, а затем перепродавать их "новым русским" за большие деньги.
Но у Вячеслава хватило сил выстоять! Он не покинул Алтухово, не вернулся в Москву, как советовали ему многие. Верный светлой памяти своей матери, он остался там, где пролилась ее кровь.
В Петербурге есть храм "Спаса на крови". Руками Вячеслава Новикова создан Сад на крови. Сад-памятник.
Выйдя из тюрьмы, Вячеслав написал заявление не только в районный отдел милиции, но и в районную прокуратуру. По словам В.А.Новикова, в заявлении содержатся важные сведения, касающиеся смерти Н.Б.Новиковой. Сведения получены сугубо конфиденциальным путем. Из источников, заслуживающих внимания.
Казалось бы, прокуратура должна ухватиться за сведения, сообщенные В.А.Новиковым. Как утверждает Вячеслав, прокуратура за эти сведения не ухватилась (прокурор бы ухватился, ну а если он сам участник событий, и возможно, преступления).
Остается только гадать -- почему. Причин для этого может быть много. Не исключена и такая: а вдруг, ухватившись за ниточку, подсказанную Вячеславом, вытянешь то, чего не надо вытягивать. Схема подобна милицейской.
Но вернемся к тому, с чего мы начали -- к судье И.А.Кудиновой. Этот человек своими действиями создал не только благоприятные условия для разграбления хозяйства В.А.Новикова, одновременно с этим И.А.Кудинова все сделала для того, чтобы увеличить срок пребывания Вячеслава под стражей, и тем самым продлить его моральные и физические страдания.
Выше мы говорили, что окончательный приговор по делу В.А.Новикова был вынесен 26 декабря 1997 года. Не дождавшись вступления приговора в законную силу, судья отправилась отдыхать. В "подвешенном" состоянии Вячеслав томился в СИЗО до 30 апреля 1998 года. Только тогда, через четыре месяца после вынесения, приговор в отношении Вячеслава стал "законным".
Я не случайно слово "законный" взял в кавычки, потому что в основе этой "законности" лежала ложь, сотворенная руками Кудиновой.
Дело в том, что процесс по любому уголовному делу должен быть непрерывным. Таково требование истинного Закона. Кудинова же не только пренебрегла этим требованием, но и обманула коллегию областного суда, предоставив ей ложную справку о том, что процесс по делу В.А.Новикова был непрерывным.
Это неправда! За время разбирательства дела В.А.Новикова с 8 по 26 декабря судьей Кудиновой было рассмотрено три уголовных и несколько гражданских дел.
Если бы Кудинова дала правдивую справку, то уже 30 апреля 1998 года приговор по делу В.А.Новикова был отменен. Но этого, увы, не случилось, потому что коллегия областного суда была введена в заблуждение И.А.Кудиновой.
Судья Кудинова, таким образом, совершила одновременно два неблаговидных поступка. В одном случае пошла против Закона, нарушив принцип непрерывности судебного разбирательства. В другом случае Кудинова пошла против совести, предоставив в коллегию областного суда заведомо ложную справку.
Если же все сказанное мной перевести на юридический язык, то это будет звучать так: И.А.Кудинова грубо нарушила ст.98 Уголовно-процессуального кодекса, а также ст.293 Уголовного кодекса. Кстати сказать, нарушение последней статьи (халатность, повлекшая тяжкие последствия) наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
Таково юридическое и моральное лицо этого судьи. Но он продолжает судить! Он продолжает вершить судьбы людей!
А что же прокуратура?! Не районная, а областная? Выйдя из тюрьмы, пройдя все ужасы тюремного ада, Вячеслав тем не менее еще питал какие-то надежды насчет справедливости. Отчаявшись найти правду в районной милиции и в районной прокуратуре, В.А. пошел в прокуратуру областную. Встретился там с заместителем прокурора области В.И.Огневым. (Опять, в который раз, на страницах газеты имя этого прокурора!)
Что же услышал Вячеслав от столь высокопоставленного прокурорского чиновника? Услышал он вещи поистине удивительные. Из рассуждений Огнева вытекало, что в разграблении хозяйства фермера никто не виноват, кроме него самого. Это, оказывается, не милиция, а он, Новиков, виноват в том, что его хозяйство было разграблено.
Это он, Новиков, находясь в тюрьме, должен был сам организовать охрану своего имущества.
Я, конечно, понимаю уязвимость приведенного мною факта. Заместитель областного прокурора может заявить: я, мол, такого не говорил, это все придумано Новиковым.
Что я могу сказать по этому поводу? Шесть месяцев я постоянно общаюсь с В.А.Новиковым, и за эти шесть месяцев Вячеслав мне не солгал ни разу. А работники правоохранительных органов и суда лгали много раз. Лгали нагло, цинично. Об этом свидетельствуют и факты, приведенные в этой статье.
Да и что могут стоить возражения Огнева, если от разговора Вячеслава с ним не осталось абсолютно никакого следа. Дело по расследованию факта убийства матери В.А.Новикова, разграблению его хозяйства после визита в областную прокуратуру не продвинулось ни на один шаг.
Первая публикация о горькой судьбе первого фермера области -- фермера В.А.Новикова -- появилась в газете "Вечерняя Рязань" 16 ноября 2001 года. Затем последовали еще не менее десятка публикаций.
Сотни людей откликнулись на эти материалы. Хранят гробовое молчание только правоохранительные органы. В том числе и областная прокуратура, к помощи которой газета уже обращалась. Они боятся касаться этого дела, потому что нарушено все, что можно нарушить.
Неужели и на этот раз на эту публикацию работники областной прокуратуры никак не среагируют? И на этот раз они отмолчатся?
Вам что -- нечего сказать? Да что сказать? Судить надо!
Или это набившая оскомину круговая порука чиновников, радеющих только о своем благополучии, о своих интересах? Но почему-то ради их личных интересов наши граждане по тюрьмам сидят.
А читатели, между тем, продолжают звонить в редакцию и автору публикаций: почему молчат прокуроры?
Многие из читателей прямо говорят: в Рязани вы правды не найдете, обращайтесь в Генеральную прокуратуру или в администрацию Президента России.
Уважаемый господин прокурор, неужели и сейчас не будут найдены грабители и убийцы? Они же на виду, они известны.
Не составляет никакого труда найти их и заставить отвечать по Закону.

Александр ЖБАНКОВ, член Союза журналистов России.

<<< назад / обсудить в форуме